Специфика моей армейской службы порядком заёбывает и вынуждает все больше думать о каких-либо вариантах списаться. Вариантов таких на горизонте предельно мало, отчего специфика службы заебывает порой ещё больше.
Понимаю, грех жаловаться - все могло быть много хуже. Но все же, вездесущие мыши, неустроенный быт (сколько ты его не устраивай), сельская жизнь и постоянные наебки и недодачи - откровенно говоря, утомляют.
Кроме борьбы со всем этим, и непосредственной работы, сил хватает только на поесть, помыться и повтыкать в интернете - когда он есть, разумеется. Потому что ни новомодным Старлинком, ни даже генератором я не обладаю - мы не из такой семьи, мы из бедной.
Поэтому, в моменты отключений, к примеру, я отрезан от цивилизации окончательно. Помножив это на самостоятельное сидение на по факту складе боеприпасов в масштабах сельского подворья, без возможности отлучиться - имею по факту, постоянные параллели с узником замка Иф. Только в моём случае, полудобровольно.
А в моменты, когда отключений нет, их усиленно пытаются добиться. И на вечернюю, после неудачных дроновых атак, через заброшенные хаты, слышно дискотеку девяностых - видать, празднуют хлопцы, что не прилетела по ним "птица". Опять-таки, при благах цивилизации - тоже повод для радости.
Но потом слышишь, выходя в уличный туалет, что дискотека резко затихает. И раскатистым эхом слышен одиночный выстрел, за которым следует лишь лай окрестных собак - событие, являющееся классикой жанра для нашего донецкого края. В чем-то даже, приметой эпохи - весьма аллегорийной, разумеется.
Все это вынуждает мыслить только об одном -- как бы убежать отсюда, пускай и совершив дисциплинарный проступок. Ибо хорошего в этом всем мало. Более того -- окружающая действительность вынуждает даже усомниться в любви к тому, что любил всю бессознательную жизнь -- например, туманам, или полям, или осенней погоде. Работе с инженерией - хотя тут, конечно другое вспоминается, пусть и не к месту. Про "приятно сшить пару штанов; но невыносимо шить штаны постоянно, на поток".
И это все тяготит, и преследует бесконечно. Даже когда я вырвался на пару дней домой, к жене (когда железнодорожное сообщение ещё работало) и сходил с ней на "Человека-Бензопилу", Арку Резе... Вещь, из-за которой я не могу спокойно смотреть на мёртвых мышей, хотя их же и убиваю...Когда мы сидели и смотрели (у меня ещё было жуткое кишечное расстройство и я пил ром с лоперамидом и заебал популярном), на самом кульминационном моменте -- мне звонят (а я не могу не ответить) и спрашивают: Владик, сколько у нас ПТМок? Как раз, когда они договаривались - а пришёл я, когда её уже убивали. Величайший символизм или намёки свыше (сродни порвавшейся цепочке, на которой висели кольцо, нательный крестик и два смертных жетона из прошлой жизни)?
Когда я был молод, я часто стремился к местам, где геноцид -- неотъемлемая часть реальности. Но я там не оказывался. Сейчас я постарел (седые волосы на мудях уже появляются) и я оказался в местах, где этого геноцида полно -- и я сам оказался частью этого геноцида. Теперь я хочу избежать этого всего -- или же сам его устраивать, для своего же спасения. Ибо жизнь (и искусство) учит нас, что надо думать о себе -- но не о сверхидеи.
Является ли жизнь одного человека весомым поводом для геноцида -- или мы все уже в том возрасте и временной арке, когда геноцид устроили за нас, а нам просто нужно избежать участи становления жертвой геноцида, устроенного в личных целях и ради личных же амбиций?
